Интервью: о взлете новосибирских онлайн-МФО, инвесторах и рисках

Каковы ожидания от текущего года и почему новосибирские МФО развивают рынки Испании и Мексики, — в интервью с генеральным директором микрофинансовой компании «Джой мани» Максимом Пащенко.

— Как, по вашим ощущениям, рынок микрофинансовых организаций (МФО) пережил пандемию, что принесет этот год?

— Пандемия стала катализатором рынка, и это логично: онлайн-МФО не нужно было перестраиваться. Онлайн-займы оказались востребованы для большого количества людей. И это уникальное сочетание продукта и готового сервиса позволило многим игрокам рынка укрепить свои позиции.

Крупные игроки наращивают кредитные портфели.

Банковские условия все больше ужесточаются: снижение предела долговой нагрузки повлияло на кредитный портфель. В итоге пошел переток клиентской базы из банков в МФО. Позитивно сказалась на отношении заемщиков и политика регулятора: снижена ставка, корректнее стал работать коллекшн. Люди стали пользоваться услугами онлайн-МФО активнее.

— Клиент перешел из банка в МФО, есть ли обратный переток?

— Есть. При первом обращении за займом человеку сразу не дадут большую сумму. Мы выращиваем клиента, и даем ему все лучшие условия и большие суммы. Обратный переток тоже есть: при восстановлении кредитной истории заемщик подходит и под критерии банков. Есть люди, которые кредитуются и в банке, и в МФО. Важно понимать, что банковский кредит и онлайн-заём МФО — это разные истории.

— Недавно игроки рынка обращались к регулятору с просьбой повысить нижнюю планку, при которой МФО обязаны проводить расчет ПДН. Если это решение будет принято, это повысит маржинальность бизнеса?

— Это окажет влияние скорее на МФО, который испытывают проблемы в нормативах капитала. Действительно, от представителей сферы высказывалось пожелание повысить планку, ниже которой у МФО появляется право не рассчитывать ПДН. Сейчас это 10 тыс. руб., предлагается 30 тыс. руб. Что касается JoyMoney, мы это право не используем, оцениваем каждый заем.

— Просроченные долговые обязательства, динамика Npl 90+ (просроченные кредиты). Как вы оцениваете динамику этого показателя?

— Значительного роста просрочки нет, особенно при росте NPL90+. Но стоит заметить, что при росте выдач надо ждать и некоторого роста сумм долга в абсолютном значении, тем более при сложной ситуации в экономике страны. JoyMoney делает ставку на судебное взыскание, оптимизируя бизнес-процессы и добиваясь снижения затрат на взыскание долга.

— Центробанк сообщал, что на конец года уровень просроченной задолженности 90+ составил 28%. Какое значение этого показателя считается нормальным?

— У нас после судебной работы этот показатель примерно равен 8%. Показатели под 30% дефолтной задолженности не вынесет ни одна бизнес-модель рентабельного бизнеса.

— Был ли рост интернет-мошенничеств в пандемию, попыток нелигитимно получить заём?

— Да, был некоторый рост числа таких случаев. Плюс опять же это связано с общим ростом онлайн-кредитования.

— Когда МФО фиксирует попытку, которую расценивает, как мошенническую, что происходит дальше?

— Заносим в черный список, иногда меняемся такими с другими участниками рынка. Это сложный вопрос. Мошенник — это не придуманный человек с придуманным паспортом. Это заём, взятый на чужие паспортные данные. Есть пострадавший, на имя которого оформили кредит и есть злоумышленник. При этом бывают ситуации, когда использование чужих паспортных данных происходит в пределах одной семьи. Скажем, муж взял заём на имя жены и по ее документам. В первый раз она была согласна, а во второй раз стала несогласна и заявила об этом. Муж — мошенник? Или сначала не был мошенником, а потом им стал?

— Обращаетесь ли в полицию?

— Если получаем заявление, обращаемся в госорганы: МВД и Управление экономической безопасности, там заводят уголовное дело. После их заключения мы можем снять с баланса договор и списать сумму.

— Злоумышленников находят?

— Если это не семейные дела, то чаще, к сожалению, нет.

— Есть ли приметы у подобных действий?

— Запросы с одних и тех же IP-адресов, одинаковые номера карт, паспорта одного и того же региона.

Когда андифрод подсвечивает подозрительных заемщиков, мы подключаем дополнительные уровни проверок.

— В прошлом году мы видели отток инвесторов с банковских депозитов. Какие вы видите перспективы здесь?

— Мы активно не развиваем привлечение, есть, конечно, база своих инвесторов, которые с нами давно. Думаю, в ближайшее время стоит ожидать развития российских краудфандинговых платформ, сегмент P2P. ЦБ выдал небольшое количество лицензий. Обычно на них суммы инвестиций небольшие: выбирается тариф, вклад, на другом конце цепочки могут быть строители, МФО, производители. Инвестировать можно как в один продукт, так и распределять сумму на нескольких кредиторов. Диверсификация рисков — это рыночный механизм защиты инвестиций.

JoyMoney входит в международный финтех-холдинг IT Smart Finance. Штаб-квартира компании находится в Барселоне, есть представительства в Москве и Новосибирске. Наша команда разработала не только сервис по скорингу и андеррайтингу для анализа платежеспособности клиентов, но и краудфандинговую P2P платформу Nibble.finance. Она рассчитана на европейских инвесторов. Площадка была запущена не в самое лучшее время, в начале 2020 года. За год площадка привлекла €600 тыс., сумма инвестиций — от €10.

— Какие отличия вы видите в парадигме поведения розничных инвесторов в России и за рубежом?

— Во-первых, это степень доверия инвестора к финансовому продукту. В целом наши люди отстают с точки зрения финансовой грамотности, что вызывает сложности в запуске таких платформ на уровне привлечения инвесторов. Их надо обучать, объяснять, показывать степень вероятности наступления рисков.

Я, как предприниматель, должен оценить, насколько мне в целом выгодно с этими инвесторами работать.

— Как отличаются портреты инвесторов в России и в Европе?

— Европейские инвесторы — люди в возрасте 25-40 лет, они имеют стабильный доход и определенные накопления, которые могли бы быть использованы как инвестиции. Это не профильные инвесторы, это исследователи, молодые люди, которые достигли определенного уровня и экспериментируют.

Наши инвесторы — они более зрелые. У них или хорошая должность, или свой бизнес, они имеют существенные накопления и несколько источников инвестиций. Они перекладывают средства из одного источника в другой. В пандемию инвестиции в МФО конкурировали с вложениями в недвижимость. Потом люди поняли, что ничего страшного не произошло, и вернулись обратно к нам.

— Российские МФО находят привлекательными рынки других стран. Как оценивается перспективность страны с точки зрения рынка микрокредитов?

— У нас есть подразделение в Испании, мы там успешно работаем. Испания — ворота в Латинскую Америку. Если у тебя есть предприятие в Испании, ты можешь открывать в Латинской Америке не самостоятельную компанию, а филиал, это удобнее. Если говорить об экспансии, это решение принимается по совокупности многих факторов — доступность и проникновение интернета, активность использования гаджетов и платежных сервисов, скоринг, наличие кредитных бюро, регуляторной базы, общий уровень жизни.

Перспективен выход в Мексику: там выше процентная ставка, огромный потенциальный рынок. Привлекательна Бразилия.

— Почему, скажем, не Китай?

— В Китае все сложно, работают законодательные заградительные меры. Есть и другая история, как в Узбекистане. Регуляторика лояльная, зарабатывать можно. Но вряд ли пустят, а если и пустят, то заработанное в Узбекистане из страны не выпустят. Ряд стран — это некие анклавы. Также риски добавляют сложности нынешней экономической, политической и эпидемиологической ситуации.

— Как вы решаете проблему с персоналом?

— Большая часть нашей команды находится в Новосибирске. Здесь работают IT-специалисты, происходят взаимодействия с европейским офисом.
Сейчас мы активно развиваем IT-отдел. Специалисты в этой сфере очень востребованы и найти профессионалов бывает непросто. Конкурентная зарплата и уютный офис есть практически в каждой компании. Поэтому мы привлекаем сотрудников не только этим. Для IT важно, чтобы задача, над которой ты будешь работать, вдохновляла, была возможность внедрять свои инициативы, учиться новому. У нас все это есть: межнациональные проекты, нетривиальные задачи и решения.