Долевое строительство: «Сейчас идет убийство строительной отрасли»
Заседание дискуссионного клуба в «Комсомольской правде» собрало представителей застройщиков, чиновников из профильных ведомств. Суть обсуждения — поправки к закону о долевом строительстве, принятые в 2017 году, которые вносят серьезные коррективы в институт долевого строительства.
Иван Кузнецов, начальник управления в области долевого строительства и инженерного обеспечения министра строительства Новосибирской области:
— Считаю, что поправки в закон должны простимулировать поток дополнительных денежных средств от граждан. Это стимул застройщикам к изменению своей экономической политики и моделей привлечения средств. Закон даст определенный толчок к оздоровлению долевого строительства.
Роман Теленчинов, замначальника департамента строительства и архитектуры мэрии Новосибирска:
— Закон для того, чтобы защитить дольщиков от недобросовестных застройщиков. Мы много лет пытаемся за счет бюджета решить проблемы обманутых дольщиков, но все равно есть застройщики, у кого нет ни копейки денег, и они начинают строить объект. Застройщик — коммерсант, он заходит на стройку получить прибыль. То, что он рассчитывал продать все, а не продал, и поэтому проблемы — может он неправильно строил, или не так организовал строительство.
На наш взгляд, для добросовестных застройщиков реально ведение бизнеса усложняется, а для дольщиков этот закон — благо. Обманутых дольщиков станет меньше. Объемы строительства тоже снизятся — примерно на 30%.
Вячеслав Илюхин, депутат горсовета Новосибирска, бывший член союза директоров ГК «Стрижи»:
— Следствие поправок — финансовая нагрузка на застройщика увеличивается. По нашим расчетам, затраты вырастут на 20-25% точно. Это бремя будет переложено на потребителя. В итоге у нас кризис и доходы падают, а цены на квартиры вырастут. Я не знаю, на кого он направлен закон, он не улучшит положение людей.
Строительство — тягловая кобыла бизнеса, его оплот. Один человек на стройке обеспечивает работой пять человек в смежных отраслях, это не считая риэлторов, рекламщиков. Это огромный пласт населения. Сейчас идет убийство строительной отрасли. Этот закон за три-четыре года перекроет все, что было в строительстве живого
В свое время мы предлагали простые очевидные вещи в плане защиты дольщиков. Можно многое решить, просто изменив функции регионального контролирующего органа. Минстрой сейчас вправе контролировать. Надо заменить в законе слово «вправе» на слово «обязан».
Валерий Науменко — председатель НРОО «Ассоциация обманутых дольщиков и инвесторов», депутат горсовета Новосибирска:
— Закон, на мой взгляд, продавили банковские лоббисты. Кредитная политика у нас чудовищная — с такой ценой кредита строить слишком дорого. Застройщики привлекали деньги дольщиков и строили. Теперь банки пытаются этот краник прикрутить. В банках создают отделы, которые будут контролировать стройку. И не факт, что там будут представители застройщиков, будут непрофессионалы работать и в итоге строителей затиранят. У нас банки и так знают всю подноготную любой крупной строительной компании, и запросто могут утроить ей банкротство. Этот закон застройщиков просто торпедирует.
Максим Федорченко, гендиректор СРО «Строительное региональное партнерство»:
— Еще одно последствие — у нас по сути разрушается механизм, по которому мы достраивали проблемные объекты. С 1 июля следующего года он работать не будет. Под нож пойдут проекты реновации застроенных территорий и комплексного освоения. Смотрите — застройщик не может использовать собственный капитал, капитал должен лежать. Влить деньги в объект он не может. Любой кассовый разрыв у застройщика небольшие компании просто убьет. Займ взять нельзя, собственный капитал использовать нельзя.
Кузнецов — в ответ Федорченко:
— Реализацию закона по достройке проблемных объектов останавливать смерти подобно, это единственный правовой механизм который позволяет решать проблему. Действие поправок в 214 закон обратной силы не имеет, так что по текущим объектам все работает по старой схеме. На будущее мы прорабатываем вопрос интегрирования изменений в действующий закон или принятия новых изменений.
Евгений Гаврилов, директор группы компаний «Химметалл»:
— Закон не решает те вопросы, что перед ним ставятся: борьба с недобросовестными застройщиками, — кооперативы, вексельные схемы. Я ничего не прочитал об инструментах, которые могли бы применять прокуроры, все поправки направлены на ужесточение правил по порядочным застройщикам.
Заметьте — все наши громкие выходы на площадь Ленина связаны не с 214-ФЗ! Люди купили по непонятной схеме жилье, и, идя на поводу у них, мы провоцируем такие ситуации в будущем: выходит, что люди, заключив «кривой» договор, будут через площадь получать квартиру.
Есть вопросы, которые нужно решать — они не решаются. Застройщиков, строящих комплексно, вынуждают дробиться, применять «кривые» схемы, заниматься бумаготворчеством. Двадцать дольщиков могут выйти и поголодать, и страна на уши встанет. И сто предпринимателей могут поголодать, — сценарий рабочий как выяснилось. Еще вариант — соберем сообщество застройщиков и все перейдем на систему ЖСК. Я к чему — это все ненормально. Я говорю не всерьез, а с точки зрения привлечения внимания к проблеме, — может так государство нас услышит.
Система жилищно-строительных кооперативов не регулируется нормами закона о долевом строительстве и предполагает, что дольщики вносят свои паи, средства аккумулирует кооператив, который нанимает генподрядчика. ЖСК контролирует ход работ. Риски при этом лежат на членах кооператива — риск недостроя, запоздалого ввода дома, некачественного строительства. По мнению Ларисы Гильмутдиновой, члена Общественного совета при Инспекции госстройнадзора НСО «по поведенческой психологии наши люди к такой ответственности и организованности не готовы». В качестве пояснения эксперт сообщает, что ЖСК предполагает организованность и подконтрольность. «С учетом множества лиц — членов ЖСК, между которыми на практике возникают противоречия и конфликты, управлять ситуацией сложно». К плюсам ЖСК относят более низкую стоимость строительства — квадратный метр жилья, построенного по такому законодательно легитимному варианту, стартует в Новосибирске от 30 тыс. рублей.
Виктор Вязовых, уполномоченный по защите прав предпринимателей в Новосибирской области:
— Мне тоже закон не нравится. По рискам для застройщиков я бы добавил нюансы, связанные с хранением средств. Закон существенно снижает конкурентную среду: те, кто были в тени, так там и останутся, а те кто на солнце — им избыточное регулирование и затягивание сроков и стоимости строительства
В числе предложений Путину от федерального омбудсмена Бориса Титова по этому закону — обратить действие норм закона исключительно на жилой фонд, думаю, это правильно. Еще один момент — сейчас закон позволяет контрольно-надзорным органам остановить стройку. Я считаю, это имеет право делать только суд.
По поводу того, как мы будем дальше жить.
У нас в Новосибирске вообще есть ощущение, что у нас каждый строитель — депутат и каждый депутат — строитель. Это говорю о возможности защищать интересы через региональные органы власти. Другого пути у нас нет, как дорабатывать закон в процессе эксплуатации.
Я готов предложить строителям создать должность бизнес-омбудсмена от строительства. Надо достичь такого результата, чтобы именно наши предложения были подшиты в папку с предложениями президенту.
