Александр Карелин: Моя задача — добиться, чтобы законы работали
— Александр Александрович, в последние годы в Новосибирске шутят, что слово «концессия» в регионе стало ругательным. Как вы относитесь к этому?
— Заинтересован ли я в концессии, той же «мусорной»? Неимоверно. Потому что я знаю, что происходит с нашими свалками.
Да, были вопросы по концессионному соглашению — там все, что надо, убрали. Я был в это вовлечен. Заксобрание создало рабочую группу и во взаимодействии с правительством планомерно переработали соглашение. Сложности там есть еще и законодательного плана. Последние 30 лет в России законы меняются со скоростью центрифуги, — это цена которую мы платим за отмену той государственности и обретение новой.
Концессию в старом формате мы отменили. Кто-то скажет — замечательно. А я скажу — мы что, куда-то двинулись в этом вопросе за год? У нас появились четыре новых комплекса? После визита Юлии Колеватовой (общественный деятель, руководитель движения за перенос МСК из района реки Издревая в другую локацию, — прим. ред.) я специально попросил для изучения альтернативные предложения. Так вот — они все были за бюджетный счет. А в концессионном варианте это было бы решение вопроса за счет компании.
Есть пример из недавней истории. Когда строили новый корпус НГУ, искали место для него, обсуждали на встречах. Проблема была в том, что там кругом леса. Говорю: «Если мы не найдем ему место, мы его не построим. Мы не сможем отнести корпус туда, где нет лесов первой группы»
Знаете, если бы Лавреньтев думал о правах медведей, мы бы вообще Академгородок не построили. В любом вопросе должны быть компромиссы, движение навстречу.
—Как вы считаете, где найти баланс между жесткой вертикалью власти и стремлением регионов к большей самостоятельности? В последние годы все большее количество денежных средств в регионы выделяется федеральным центром целевым образом, регионы жалуются, что им приходится «выпрашивать» средства на развитие.
— Можно по-другому сказать — доказывать и обосновывать. Здесь есть простая и важная подробность. Мы все — единое государство. Центр стимулирует регионы: чем больше ты сдал в госказну, тем больше ты по этим программам и получишь. Здесь нужно организоваться. Нужно держаться за инвесторов, создать здесь и сейчас конкурентные условия. Но мы не можем взять и всем отменить налоги, поэтому заложили некую вилку для региональных бюджетов по стимулированию инвестиций: рассрочка, компенсация вложений, субсидирование банковской ставки.
— В Красноярске «Норникель» профинансировал строительство набережной. В Новосибирске возможности крупнейших компаний скромнее. У нас такое невозможно.
— Съездите в Норильск и спросите, сколько там вопросов к «Норникелю». С точки зрения государства отпустить ситуацию — чтобы те предприятия, которые находятся в регионе, тут же все налоги платили — это будет угроза для правопорядка и даже обороноспособности. Много денег и усилий надо, чтобы поддерживать конституционный порядок. Все в этих расходах должны участвовать. Все собирается и потом возвращается. Претензии в чем — деньги уходят и возвращаются медленно.
Но при этом сами регионы тоже не всегда спешат. Когда мы разговаривали о программе быстровозводимых комплексов и бассейнов, наш город никогда не бежал впереди всех с оформлением заявок. А когда появились видимые эффекты от программы, мы начали говорить: «Ой, нам это надо и быстро». А мы в первые ряды не попали в итоге.
Доказывать и обосновывать свои потребности, продвигать проекты или занять позицию, что нас, мол, не любят — выбор каждого региона.
— По мнению властей Новосибирска, у города скромный и недостаточный собственный бюджет развития.
— Да, нам нужно больше, чтобы развиваться. Нужно быть более активными. Опираться на производительные силы внутри субъекта. Чтобы деньги, заработанные здесь, не уходили в другие регионы.
Успех бюджета в отношении к нему каждого в области, начиная с главы: каждый, кто принес копейку в бюджет, нужен региону.
Мы вернулись к необходимости такого важного организационного инструмента как концессия. Напоминаю, что мы, Новосибирск, родились в рамках концессии. Наши купцы не поленились и кабинетские земли купили. И железная дорога прошла не через Тобольск или Томск, а через нас.
История кабинетских земель. Собственниками земли в Сибири до 1917 г. являлась казна (государство) и Кабинет его величества, специальное учреждение. На кабинетских землях находился и Новониколаевск. Высокие платежи Кабинету и невозможность без разрешения расширить бизнес ограничивали рост предпринимательства. В начале 1907 года после переговоров и торга выкупная сделка состоялась. Городская управа обязывалась внести 600 тыс. руб. в казну в течение 20 лет с уплатой 4% годовых. Власти Новониколаевска стремилась расширить круг промышленных, торговых предприятий, привлекая их выгодными условиями предоставления земельных участков под строительство.
— Вера Ганзя, депутат от Новосибирской области, регулярно информирует избирателей о том или ином «продвинутом» проекте. Например, была ситуация с обещанием Силуанова поддержать финансирование новосибирского метро. Надо ли использовать для нужд региона лоббизм депутатов Госдумы?
— Мы для этого и избираемся. У нас с Верой Анатольевной перечень совместно подписанных писем весьма внушительный. Когда это касается интересов региона, мы не делимся по партийному или еще какому-то признаку.
Кто-то думает, что надо четко окрашивать своим именем инициативы, а я думаю, что важно, чтобы что-то в Новосибирск в конечном итоге пришло. Отчитаться за количество писем и приемов — это не важно, я считаю.
Задача депутата в чем? Вот смотрите. Я в отпуске. Встречаться с вами — не моя задача. А еще вот пришли два доктора с улицы Тульской. Обманутые дольщики. Они пришли сюда (в предвыборный штаб Травникова), хотя у меня приемная в другом месте и вообще я на каникулах. Вот моя задача — решать проблемы. Пользоваться статусом: бумага гербовая, возможность получить гарантированно ответ от каждого ведомства. Бывает, приходят люди и говорят — мы везде были, решить ничего не смогли.
В этом моя задача: не отчитаться, что мы приняли закон, а добиться, чтобы законы работали. Моя задача — офицер связи.
— В рамках предвыборной кампании Травникова вы говорили о том, что для поддержки кандидата надо делиться с ним своей репутацией. При этом Травников — не единственный, с кем вы делились репутацией. Есть неоднозначные персоны — Кехман, Нелюбин из Перми. В историях этих людей вы приняли участие. Как вы относитесь к людям с неоднозначной репутацией?
— Я к ним отношусь сначала как к людям. Имидж можно подкорректировать, подкрасить, репутация — она колючая. Она может быть только единственной, я в этом искренне убежден.
Нелюбин — у него до инцидента с банкротством была сложная репутация (в Перми 12 сентября начался суд по уголовному делу бывшего председателя наблюдательного совета ОАО АКБ «Экопромбанк» Владимира Нелюбина. Неоплаченные требования кредиторов «Экопромбанка» 5,79 млрд руб., — прим. ред.). Мастер спорта, возглавил Федерацию греко-римской борьбы края, провел 25 чемпионатов России среди ветеранов за свой счет. За свой — потому, что это не входило в календарный план. Только за это я Владимиру Александровичу искренне благодарен. Нелюбин много сделал, чтобы пермская борьба задышала. В итоге появилось у них два чемпиона мира и призер олимпийских игр Третьяков, который стал депутатом. Пермяки им гордятся.
Кехман — человек, который пришел со своей специфичной манерой подачи материала, с необычной яркой внешностью. Но в итоге зал сделал? Фойе отремонтировал? Он пришел в Новосибирск, принес сюда федеральные деньги.
Кто-то скажет, он ущемил чьи- то свободы. Это я про «Тангейзер». Хочешь экспериментировать с классикой — построй свой театр и там экспериментируй. Есть вещи хрестоматийные, которые входят в систему ценностей, их нельзя деформировать. Нельзя вешать на колонны, которые воздвигнуты во время тяжелейшей войны, плакат, на котором женское лоно и в нем крест. Нельзя.
Я поддерживаю Кехмана, потому что он — «плюс». Плюс для театра, плюс для города. А за то, что он с предпринимательской конъюнктурой не совладал, вычеркнуть его из жизни и сказать, что мне с тобой общаться по статусу не положено? Нет, я так не буду.
— Вы как-то говорили про кураж в бизнесе и жизни. В госуправлении он нужен?
— Конечно. Эффекты одни, проявления разные. Кураж — это желание работать и здесь неважно, приходишь ты в спортивный зал или в кабинет. Моя задача — людей объединить и дать им кураж. Это не просто обязательная программа — это больше.
Читать по теме: Александр Карелин: о пенсионной реформе, выборах и митингах
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
