Важнее амнистии: поправки в УК коснутся каждого шестого заключенного

Фото: Александр Кондратюк/РИА Новости

Закон вводит поправки в 72 статью Уголовного кодекса, которая содержит правила зачета времени содержания под стражей в следственном изоляторе (СИЗО) до вступления приговора суда в силу в срок времени лишения свободы.

По словам новосибирского правозащитника, представителя фонда «Русь Сидящая» Дмитрия Петрова, эти поправки давно ожидаемы. «Закон начали рассматривать 10 лет назад. Фактически это выполнение настоятельных рекомендаций Еврокомиссии по правам человека, которая еще в 2006-2007 году проводила анализ пенетенциарной системы России и пришла к выводу, что условия в российских СИЗО весьма тяжелые. Мы входим в международную конвенцию по правам человека и должны реагировать на требования Евросоюза. Еврокомиссия настаивала на принятии подобного по содержанию закона еще десять лет назад».

Инициатор законопроекта, председатель комитета Думы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников сообщил в комментарии РБК, что изменения коснутся «не одной сотни тысяч» человек, при этом речь идет «не о выходе, а именно о пересчете сроков».

С Крашенниниковым согласен и ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии Москвы Иван Мельников. По его подсчетам, более чем 100 тыс. человек смогут выйти на свободу раньше срока при общей численности российских заключенных примерно в 600 тыс. чел. Выходит, что поправки в УК затрагивают интересы каждого шестого заключенного в России, в Новосибирской области их может оказаться более 2,5 тыс. человек. РБК Новосибирск обратился за комментариями в ГУФСИН по Новосибирской области

По словам новосибирского адвоката Ольги Забалуевой, столь большая доля тех, кого коснется этот проект, объясняется тем, что заключение в СИЗО, как мера пресечения, избирается примерно в 80% случаев. «Подписку о невыезде или домашний арест у нас избирают редко, — комментирует адвокат. — Средние сроки содержания в СИЗО — от трех месяцев до двух лет».

Дмитрий Петров, правозащитник, новосибирский представитель фонда «Русь сидящая»:

— В случае с «громкими» делами срок пребывания в СИЗО может быть долгим: следствие, долгий суд, апелляция. Я провел в СИЗО 2,9 лет, а Солодкины — шесть-семь. Условия в СИЗО объективно тяжелее, чем в колонии. Заключение под стражу следствие часто использует как рычаг давления на обвиняемого. В России есть практика, когда из свидетелей делают обвиняемых. По экономическим делам, например, популярной «резиновой» 159 статье, часто так людей «ведут» к подписанию досудебного соглашения, сейчас около 80% дел идут с таким «соглашенцами». Часто текст и показания пишут сами следователи, и, чтобы эти показания были, должен быть и рычаг давления на фигурантов.

Поправки и следствия

Кроме сокращения сроков заключения, эксперты прочат ФСИН значительную экономию. Так, по оценкам Ивана Мельникова, экономия на содержании заключенных может составить десятки миллиардов рублей.

Для заключенных следствия законопроекта позитивны, по сути, закон имеет обратную силу: пересчитываются сроки заключения для большого числа людей. «После подписания указа президентом и опубликования его в «Российской газете» пройдет до полугода до вступления закона в силу», — комментирует Забалуева. В тексте законопроекта указано, что первыми «укоротят» сроки заключенным колоний-поселений, — для них положения закона вступят в силу через 3 месяца. Для заключенных колоний общего режима этот срок равен полугоду.

По мнению Дмитрия Петрова, есть опасения, что «сэкономленный» в СИЗО срок судьи начнут «накидывать» при вынесении приговора. «Вырастут сроки наказания, санкции по статьям дают некий люфт, — накинуть год два. В итоге тем, у кого приговор случился, эти поправки выгодны. А те, кто под следствием или судом, скорее всего, получат столько же, а на бумаге срок подрастет».

Руководитель юридического департамента организации «Русь сидящая» Алексей Федяров в комментарии РБК добавил, что эти поправки могут превратиться в «дополнительное оружие» и станут «репрессивной мерой» в отношении бизнесменов, которым чаще стараются избирать в качестве меры пресечения домашний арест: «Человек будет понимать, что в СИЗО у него хотя бы день за день шел». Федяров считает, что закон «наплевательский» по отношению к позиции Конституционного суда, который не раз утверждал, что домашний арест — исключительная мера, такая же по значимости, как стража. «В любом случае ты теряешь социальные связи и бизнес, и в итоге получается, что ты просидел год под домашним арестом и это превратилось всего в полгода колонии», — заявил Федяров РБК.